Аннотация: В данной работе рассматривается индивидуальный характер развития у человека чувства времени. Я предполагаю, что через временные ритмы взаимодействия с терапевтом раскрывается что-то из раннего, невысказанного опыта пациента. Я затрагиваю развитие, циклы опыта, метаболизм, трансгенерационные эмоции, переживание начала и конца, ранние взаимодействия с матерью или другими людьми, а также нарратив и его связь с бессознательными процессами. Особенности переживания времени в рамках сеанса психотерапии указывают на природу чувств, которые проживаются или которым отказывают в проживании. Я рассматриваю парадокс жизни в настоящем и его связь с хронологией. Наконец, я рассказываю на примере, как может быть трудно вовремя ответить интерпретацией пациенту, когда в работе с ним нет свободного движения чувств, являющегося отдельным видом коммуникации.



Введение:

Пациентка говорит: "Я хочу сделать это в свое время". Это частое утверждение может означать, что «свое время» может быть индивидуальным не только в отношении его продолжительности. Начало и окончание терапевтического часа «вовремя», независимо от того, что происходит, подчеркивает идею о том, что время линейно, и часы отсчитывают минуты по мере их прохождения. И некоторые сеансы действительно проходят именно так. Тем не менее, как только мы отказываемся от линейного восприятия времени, мы соприкасаемся с совсем другим переживанием времени, где нам открываются просторы памяти, где часть сеанса становится «всем временем», или где секунда становится вечностью боли.

В этой статье я хочу раскрыть идею, что ощущение времени у человека развивается под влиянием индивидуального опыта. Узнавая, как человек ощущает время, мы можем узнать что-то о его жизни и переживаниях, которые ему может быть трудно озвучить. Я основываюсь на том, что большинство из нас по-разному воспринимает терапевтический час - один из них кажется бесконечным, а другой проходит быстро даже с одним и тем же пациентом.



В целом на развитие ощущения времени влияют переживания внешних ориентиров, историй, начинаний и окончаний, развития, внутриутробного опыта и опыта рождения, ранних взаимодействий с матерью (или другими), ритмы физиологических процессов и динамические организующие принципы самой психики. Сначала я упоминаю некоторые из этих разнообразных переживаний, а затем делаю предположение, что переживание времени в сеансе связано с природой и качеством чувств, которые либо проживаются, либо избегаются.



Время как внешний ориентир

Исторически развитие культур сопровождалось составлением карт звездного неба, измерением фаз и циклов «времени». Даже сейчас большинство людей стремится ориентироваться в жизни с учетом времени и места. Это помогает создавать ощущение внутреннего порядка и пространства. Но географическая разрозненность и постоянные перемещения с одного места на другое стали обычным явлением в наши дни. Некоторые наши пациенты получают такой опыт настолько рано, что естественное чувство ориентации нарушается, и постоянное перемещение интернализуется как неизменное состояние.



Обнаружение внешних ориентиров также подкрепляет чувство идентичности и смысла, особенно там, где ранний опыт различения одного от другого был ненадежным или болезненным. Эстер Бик (1968) показала, как ребенок, которого не держат на руках, «держит» предмет глазами. Одна пациентка рассказала, как однажды, будучи маленьким ребенком, она заблудилась в огромном доме, в котором жила. Она сказала, что самым пугающим в этом опыте было то, что она потеряла всякое представление о том, КЕМ она является. Она сохраняет это чувство глубинной потери себя, в то же время продолжая развиваться и идентифицировать себя с феноменальной памятью, а также способностями чувствовать время и ориентироваться в пространстве. Этот момент потери себя ощущался ей как бесконечный, и стал образом более ранней утраты, которая продолжает на глубинном уровне определять то, кем она является (и не является). Соприкасаясь с этой потерей себя, она испытывает огромное горе, но одновременно становится живой и творческой.



Внешние границы нашего терапевтического сеанса, будучи одновременно измеримыми и постоянными, создают рамку, определяющую начало и конец происходящего внутри нее. Создание явного разграничения между происходящим внутри и вне сеанса, то есть между приходом и уходом пациента, само по себе является способом упорядочить опыт. Мы считаем, что временная рамка важна по следующим причинам:

1. Она предоставляет нам структуру, внутри которой мы можем действовать и мыслить психотерапевтически.

2. Она создает границу, которая контейнирует нас в работе.

3. Она накладывается на предыдущий опыт и вызывает у пациента чувства относительно начала, продолжительности и завершения других событий его жизни.

4. Комната/терапевт, в которую пациент входит и выходит, образует внешнюю "кожу" или психическую оболочку, как ее определяет Анзье (1990), для происходящего внутри.

5. Ее повторяемость и регулярность способствуют структурированию переживаний пациента и их дальнейшему усвоению.

6. Она дает ощущение надежности и сконтейнированности.

7. Регулярное чередование присутствия и отсутствия на протяжении многих лет дает ощущение непрерывности.

8. Она способствует постепенному упорядочиванию затапливающих эмоций, чтобы о них стало возможным размышлять.

9. Она усиливает контакт с внутренним пространством и различение «я/не я».



Терапевтический час усваивается постепенно; у пациентов появляется ощущение этого времени. Мы, психотерапевты, также усвоили ощущение этого времени в собственной терапии. Тем не менее, установив рамки, мы склонны больше не думать о времени, как если бы оно останавливалось внутри этих границ.



Некоторые пациенты чувствуют себя потерянными и напуганными, если им не удается структурировать свой день по часам. У одной женщины, которая всегда носит с собой часы, случаются приступы паники, если какое-то событие не происходит по расписанию. Как будто часы буквально выполняют для нее контейнирующую функцию, позволяющую ей справляться с жизнью. Это проявление распространенной потребности наполнить каждое мгновение деятельностью, как будто за ней таится некое огромное небытие, которому часы противопоставляют жизнь. Такая потребность предполагает слабо развитое чувство органического времени.



Органическое время и время развития

Отличительная черта, которую можно отметить особенно в отношении концепции «удерживаемой» тревоги, заключается в том, что интеграция временного измерения добавилась к более статичной интеграции предшествующих стадий. Хранителем времени является мать, это одно из проявлений ее роли как вспомогательного эго; но у младенца появляется индивидуальное чувство времени, которое сначала сохраняется лишь в течение коротких временных промежутков. (Винникотт 1963а, стр. 77)



Внешние временные ориентиры могут противоречить внутренним временным ритмам. У людей разная скорость метаболизма и разные процессы внутреннего упорядочения, которые могут не вписываться в общепринятую социальную реальность с жизнью "по часам". Женщины, как правило, имеют отличное от мужчин органическое чувство времени, поскольку они переживают периоды менструации, беременности и грудного вскармливания.



«Годы идут, месяцы летят», — сказал один старик другому. Многие чувствуют, что с возрастом жизнь идет все быстрее и быстрее. Для маленького ребенка день вполне может показаться таким же длинным, как год для взрослого. Тем не менее, даже среди людей возраста 25–40 лет, ощущение времени сильно различается. Мужчина лет тридцати пяти сказал: «Я не думаю, что просто становлюсь старше. Я - это все возраста, в которых я когда-либо был, и становясь старше, добавляю себе новый возраст». Другой мужчина того же возраста сказал: «Не могу поверить, что я почти в середине жизни. Это нереально. Я чувствую себя на двадцать. Нет, моложе. Я вообще не чувствую, что становлюсь старше. И скоро моя жизнь пройдет». Кажется, у него есть ощущение завершенности, но не развития.



Как психотерапевты, мы проводим различие между усвоенным опытом и чисто интеллектуальным пониманием. Мы как будто предполагаем своего рода сдвиг на уровне психе-сомы, в результате которого закрепляются новые восприятия и чувства, а внутренние состояния изменяются. Определенную роль в таком процессе будет играть скорость психического метаболизма, в сочетании с факторами пола и возраста. Этими особенностями также объясняется тот факт, что разным людям необходима разная длительность и частота терапевтической работы, вне зависимости от их патологии.



Когда человек переживает постепенное и непрерывное развитие или эволюцию, его исходное состояние становится одновременно и частью того, кем он является, и далеким от него. Тогда люди, как правило, не испытывают ностальгии или сожаления. Часто пациенты боятся навсегда остаться в плену своих негативных эмоций, таких как зависть, поскольку у них нет ощущения развития. Они предполагают, что все вокруг, особенно терапевт, точно так же застыли в противоположном полюсе - в успешности или богатстве (эмоциональном). Такие пациенты не способны осознать, что другим пришлось проделать путь, чтобы стать такими, какие они есть, продвигаясь шаг за шагом. Не имея чувства развития, они жаждут «волшебной таблетки» и сталкиваются с отчаянным выбором: сейчас или никогда, все или ничего, быть лучшим или худшим…



Многие пациенты удивляются, что незаметно для себя перестали ненавидеть и обвинять родителей, или что их отчаяние таинственным образом исчезло. Они ожидают моментальных изменений, которые смогут заметить, и часто ищут некое событие в других сферах своей жизни, которое могли бы назвать "причиной" своих изменившихся чувств. Когда это им не удается, они приходят к выводу, что новое чувство, должно быть, связано с их терапией. Эта распространенная ситуация подтверждает, что терапевтический опыт полученный в терапии усваивается медленно.





Перевод выполнен Полиной Котельской, группа Кетцали (2023)